Алексей Медведев

 
"Разговор с молодым другом".

 

Глава 8. Продолжение биографии.
(Государственные экзамены. Соревнование на Кубок Москвы. Пятьсот - не случайность. Снова Стокгольм. Проигрыш, который радует. Новое соотношение сил. Последний ли это успех?)

 

 

Когда-то мне казалось, что завоевание звания чемпиона мира это такое событие, после которого все для меня должно остановиться. Но это были наивные заблуждения. Жизнь шла по-прежнему. Снова хотелось тренироваться, участвовать в состязаниях, одерживать победы, устанавливать рекорды. Но на все это временно было наложено вето. На все, кроме тренировок. Им я отводил всего лишь десять часов в неделю. Остальное время было посвящено занятиям. Ведь в институте приближались государственные экзамены.

Как удивительно быстро и незаметно летит время! Кажется, совсем недавно я переступил порог техникума. Затем института. И вот уже государственные экзамены.

Но как ни быстро летели годы, они, увы, далеко не были легкими. Сколько пришлось провести бессонных ночей, по-настоящему трудных минут, сколько переживаний, колебаний! Иногда, особенно в период подготовки к ответственным соревнованиям, появлялась мысль оставить учебу на год, дать себе передышку. Как я благодарен Роману Павловичу Мороз! В трудные минуты я всегда слышал его спокойные, уверенные слова:

- Леша, учеба - самое главное.

Последние серьезные сомнения пришли накануне госэкзаменов. Дело в том, что наступивший 1958 год, особенно его первое полугодие, изобиловал крупными состязаниями - на Кубок Москвы, чемпионат СССР, товарищеский матч со сборной США. Я решил отложить сдачу экзаменов на осень. И опять вмешался Роман Павлович.

- Ты осилил пятьсот килограммов, - сказал он тоном, не допускающим возражений, - а здесь спасовал?

Нельзя было не послушаться Романа Павловича. 28 февраля я успешно сдал последний экзамен. Государственная комиссия рекомендовала меня в аспирантуру. И сейчас я уже аспирант. Я решил написать диссертацию, в которой был бы обобщен богатейший опыт тренировок современных штангистов-тяжеловесов.

Прошло всего два дня, и я уже держал новый экзамен, на этот раз в состязаниях на Кубок Москвы. Когда 2 марта в удобной и просторной раздевалке Дворца спорта в Лужниках мы готовились к торжественному маршу, ко мне подошел сияющий Томми Коно.

- Слушай, Медведев, - сказал он через переводчика, - хорошо, что эти состязания носят имя вашей столицы. Я объездил почти весь земной шар, но нигде не видел, чтобы к штанге, к спорту относились так хорошо, как в Советской стране. Правда?

- Конечно, Томми, - согласился я.

На этом состязании, которое кто-то справедливо назвал "малым чемпионатом мира", я рассчитывал на рекорд в толчке. И это мне удалось: я поднял 188 килограммов. Сосредоточив все свои усилия на этом движении, я не стремился к большой сумме и набрал 490 килограммов, завоевав первое место и почетное звание первого среди тяжеловесов обладателя Кубка Москвы.

Через несколько дней, придя на очередную тренировку, я увидел необычно веселого, улыбающегося Романа Павловича.

- Вот, Леша, прочитай, что говорит о тебе американская печать, - и он протянул мне популярную спортивную газету на английском языке.

- Вы же знаете, что я изучаю немецкий...

- Ну и слава богу на этот раз, - быстро перестроившись и уже совсем сердито сказал он. - Мелют всякую чепуху. Будто пятьсот килограммов, набранные тобой в Тегеране - случайность. Будто твое выступление в Москве подтверждает это.

- Роман Павлович, дорогой, не волнуйтесь, - успокаивал я его. - Стоит ли волноваться по пустякам? Мы еще заставим эту газетку писать опровержение. Обязательно заставим.

В ту пору Роман Павлович уже официально не был моим тренером, его сменил Иван Захарович Любавин, в недалеком прошлом тоже известный штангист. Но по старой памяти "товарищ Мороз", как иногда в шутку мы называли его, частенько заглядывал в спортивный зал, давал ценные советы, сам спрашивал, интересовался нашей работой. Роман Павлович - большой знаток и пропагандист тяжелоатлетического спорта, автор многих популярных книг и брошюр, почти бессменный преподаватель кафедры тяжелой атлетики института физической культуры. Он пристально следит за всем новым, что происходит в спорте, изучает методы отдельных спортсменов.

- Беру у вас, чтобы вам же и дать, - шутил он, снимая кинограмму или ведя хронометраж тренировки.

В апреле мы выехали на очередной чемпионат страны в город Сталине. Мне понравился этот трудовой город. А еще больше - его люди. Каким-то особым дружелюбием веяло от них. Уже после чемпионата мне с группой товарищей пришлось побывать на одной из шахт, встретиться с ее коллективом. Мы спускались в забои, познакомились с нелегким, благородным трудом шахтера. Потом в отлично оборудованном спортивном зале мы присутствовали на состязаниях по штанге на первенство шахтерских управлений. Хорошо помню, что только в среднем весе было заявлено около сорока участников. Я сидел, и сердце наполнялось огромной радостью. Вот они - неисчислимые резервы большого спорта. С такой армией мы никому и никогда не отдадим мирового первенства. На прощание шахтеры подарили нам свои лампочки. Я храню эту лампочку как один из самых дорогих подарков.

Здесь, в городе труда, в городе чудесных рабочих традиций, мне особенно хотелось доказать, что 500 килограммов - далеко не случайность. Тем более, что на этот раз за золотую медаль чемпиона сражались оба моих главных соперника - ветеран тяжелоатлетического спорта Евгений Новиков и молодой спортсмен Юрий Власов.

В пятый раз я завоевываю золотую медаль чемпиона Советского Союза. Но дело было не только в этом. Установив новые рекорды, в рывке - 148 килограммов и в толчке - 190, я набрал рекордную сумму и в троеборье-505 килограммов. Этим я еще раз доказал, что 500 килограммов - не случайность.

Перед предстоящим приездом нашей команды в Америку одна нью-йоркская спортивная газета писала: "... в ее составе тяжеловес Алексеи Медведев, для которого результат в сумме троеборья - 500 килограммов становится, по-видимому, стабильным!"

Автобус отошел от гостиницы ЦДСА, где мы жили последние дни, ранним московским утром. Столица еще спала. Ее широкие проспекты казались совершенно безлюдными. Даже милиционеры на время покинули свои будки на перекрестках, доверив в эти часы регулировку уличного движения строгим и четким приборам-автоматам. Словно понимая, что мы спешим, они подмигивали нам издалека веселым блеском зеленых глаз.

Вот уже остались позади жилые кварталы. Сплошная темнота подступила к шоссе. Надсадно гудел ветер. Вдруг впереди вспыхнуло и, все увеличиваясь, стало наплывать на нас море света. Через несколько минут мягко скрипнули тормоза, открылись пневматические двери, и мы ступили на землю аэропорта, который по праву называют воздушными воротами великого города.

Каким резким контрастом по сравнению со спящей Москвой выглядело Внуково. Беспрерывным потоком двигались легковые машины, автобусы. В просторных внутренних помещениях сновала толпа оживленных, чем-то озабоченных людей, вовсю работали кассы по приемке и проверке багажа. По радио то и дело объявляли о прибытии самолетов. Вот прибыл самолет из Лондона, через пятнадцать минут на посадочную дорожку опустился "ТУ-104", прилетевший из Дели... Мы пробыли в аэропорту не больше часа, но и за это время мы поняли и убедились, что теперь все дороги ведут в Москву - солнечную столицу мира. Объявили посадку. Прошли минуты прощания, и мы уже в воздухе. После остановки в Париже тринадцать часов беспрерывно под крылом самолета видна была однообразная, ровная поверхность океана. Наконец в туманной дымке показался Нью-Йорк.

Приземляемся. Сквозь туман и мелкий моросящий дождь видим одинокую фигуру фотокорреспондента.

Начинается оформление таможенных формальностей. Полицейские очень тщательно просматривают наш багаж и, наконец, разрешают перейти в зал ожидания. Здесь нас встретили руководители гиревого спорта США. Состоялась короткая беседа, и мы тронулись в путь к месту отдыха.

От аэропорта до города идет прекрасная шоссейная дорога с односторонним движением. Перекрестков нет, их заменили виадуки, мосты, тоннели. Минут через сорок мы подъезжаем к Нью-Йорку и, миновав тоннель, проложенный под рекой Гудзон, оказываемся в центральной части города, с его неумолчным гулом и вздымающимися ввысь небоскребами.

Теперь уже пришлось закрывать окна: гарь и копоть от машин неприятно пощипывали глаза. Впереди нескончаемым потоком шли машины. Переводчик объяснил, что сейчас в городе час "пик" - начинается рабочий день. Наконец наш автобус остановился у гостиницы "Манхеттен". Отдохнув и приведя себя в порядок, мы вышли погулять. Город очень просто и удобно спланирован. Примерно с севера на юг идут прямые как стрела авеню, с запада на восток по порядку номеров - улицы или стриты, а по диагонали все это пересекает знаменитый Бродвей.

Нью-Йорк-один из самых крупных городов мира, насчитывающий около тринадцати миллионов жителей. Небоскребы, о которых столько говорится и пишется, расположены только в центральной части города. Мы посетили самый высокий из них - стодвухэтажный Бодо-бильдунг. Отсюда, если ваши нервы крепки, хорошо любоваться панорамой города. Неподалеку расположена группа небоскребов, образующих так называемый Рокфеллер-центр. Здесь, как нам объяснили, расположены нефтяные монополии. Зелени вокруг мало, воздух тяжелый, иногда просто трудно дышать.

Вечером мы побывали в синераме. Кинотеатр, где мы были, находится на Бродвее. Сеанс закончился в одиннадцать часов вечера, но, когда мы вышли на улицу, было светло как днем. Работала вовсю знаменитая и вездесущая "дрессированная реклама", как ее называют сами американцы. Над оформлением рекламы трудятся самые лучшие художники, тратятся громадные средства. Вскоре мы увидели и другую рекламу: у магазина стоял здоровенный матрос и пускал колечки дыма - таким образом он рекламировал сигареты. А вот реклама напитка кока-колы. Освещенная множеством огней, стоит пятиметровая бутылка кока-колы, рядом с ней огромный, занимающий 20 метров в ширину, водопад. Все это, по замыслу устроителя, напоминает о необходимости утолить жажду. Красивая, яркая в первый момент, реклама уже через несколько минут подавляет и утомляет. Мы вернулись в гостиницу, включили телевизоры и вновь увидели рекламу. Передачи по телевидению начинаются в шесть часов утра и заканчиваются в два часа ночи. Компания, которая хочет рекламировать свой товар, выбирает какой-нибудь фильм. Во время его демонстрации и ведется время от времени реклама стирального порошка или пива, сигарет или кока-колы. О рекламируемом товаре складываются джазовые песенки, снимаются мультипликационные фильмы, сочиняются стихи.

Побывали мы и в цирке. Это огромный зал, вмещающий шестнадцать тысяч человек. Представление шло сразу на четырех сценах. В перерывах между номерами перед зрителями проходили герои сказок из "Тысячи и одной ночи". Понравился нам финальный номер, который, несомненно, требовал от исполнительниц большого мужества и мастерства. Это был выстрел из огромной пушки, заряженной двумя девушками. Они вылетели из жерла, пролетели по воздуху метров тридцать и приземлились на вытянутую сетку батута. Утром 10 мая мы покинули Нью-Йорк и через три с половиной часа приземлились на чикагском аэродроме. С радостью увидели среди встречавших своих старых друзей и спортивных соперников Коно и Эмрнча. Вместе с ними были представители местной "федерации тяжелой атлетики. Нас познакомили с девушкой, как ее называют, "мисс Чикаго", то есть самая привлекательная девушка этого города, победительница конкурса красоты. Фотокорреспонденты сделали несколько рекламных снимков. На одном из них "мисс Чикаго" сидит на крышке малолитражного автомобиля, который поднимают наши и американские штангисты.

Наконец процедура встречи закончена, и мы направились в город. Напротив знаменитых чикагских боен помещается деревянная двухэтажная гостиница "Сток ярд ин", в которой когда-то останавливались ковбои, завозившие скот на бойню. Здесь разместилась наша делегация. Сейчас гостиница располагает всеми современными удобствами, а о прошлых временах напоминает лишь магазин сувениров, где торгуют изделиями из кожи, ковбойскими шляпами, пистолетами...

В день приезда мы посетили соревнование по так называемой вольно-американской борьбе "кетч". Основное правило этой борьбы заключается в том, что в ней, по существу, нет правил. "Хватай, за что хочешь, делай все, что можешь", - вот девиз участников. Уже у входа был слышен дикий рев толпы. Зрители порой бывают настолько увлечены происходящим, что иногда жизнь и безопасность борцов вынуждены охранять полицейские.

Многое в этой борьбе от цирка, многое разыгрывается по нотам, по заранее составленному сценарию, на потребу публике, жаждущей "острых" ощущений. Но очень часто дело кончается тяжелыми травмами, увечьями, а иногда и смертью. Этот вид "спорта" воспитывает только человеконенавистнические и низменные чувства.

Когда нас познакомили с одним из участников состязаний, Стефансом, мы откровенно высказали ему свое мнение о кетче.

- Мне и самому не нравится это дело, - чистосердечно признался он.-Но борьба хорошо оплачивается. Ничего не поделаешь - бизнес!

Сколько прекрасных сильных, талантливых людей губит в Америке этот бизнес - безудержная погоня за деньгами, за наживой! Здесь, в Чикаго, мы с сожалением узнали, что жажда денег заставила переключиться на кетч и знаменитого Пауля Андерсона.

Следующий день ушел на подготовку к состязаниям. У спортсменов обычно заведено, если долго не виделись, расспрашивать друг друга о самочувствии, о результатах. Так было и на этот раз. Но если мои товарищи по команде все выяснили непосредственно у своих соперников, проверили, кто на что способен (при этом, конечно, не обходилось без преувеличений и "секретов"), то мне пришлось узнавать все о своем конкуренте Бредфорде у его тренера Терпака. Дело в том, что Бредфорд все еще не показывался, а вел переговоры по телефону из Вашингтона. Терпак очень лестно высказывался о способностях Джима.

- Бредфорд,-говорил он, - может, встав прямо с постели, показать результат пятьсот килограммов. Ну, а если как следует размяться,-добавил Терпак с улыбкой, - то и пятьсот пятнадцать покажет. - Закончив эту тираду, он посмотрел на меня, желая убедиться в том, какое впечатление произвели эти слова.

Я знал о большой физической силе Бредфорда, но не видел его последние два года.

- Что ж, - ответил я Терпаку, - один ноль в вашу пользу. Я лично смогу поднять не более пятисот десяти.

Теперь настала моя очередь пристально разглядывать собеседника. Показалось, что особой радости мое поздравление ему не принесло. Пожелав друг другу спокойной ночи, мы разошлись по своим номерам.

На следующее утро, еще перед завтраком, ко мне подбежал Шеппард и стал поздравлять с победой. Я в недоумении спросил его, в чем дело? Оказывается, утром звонил Бредфорд и сказал, что он не приедет.

- Таким образом, один ноль в вашу пользу, - угрюмо произнес Терпак.

Как обычно, за час до выступления началось взвешивание. Когда я встал на весы, стрелки показали 122 килограмма. Уже все участники закончили процедуру, но судьи не расходятся. В чем дело? Неужели утренний разговор-всего лишь психологическая атака против меня. Да, так оно и есть! Буквально за пять минут до конца положенного срока в комнату вбежал с чемоданчиком в руке Джим Бредфорд. Бросив на ходу короткое "о'кэй", он почти прыгнул на весы. Стрелка их замерла на цифре 133 килограмма.

С момента появления Бредфорда меня не покидала одна и та же мысль: сколько он сможет поднять? Трудно вести борьбу с атлетом, чьи возможности являются для тебя загадкой.

Вот уже час длится матч. Закончили жим Стогов, Минаев, Винчи, Бергер, Бушуев, Питмен, Коно, Богдановский, Ломакин, начали работать Воробьев с Шеппардом, а Бредфорд все не заявляет своего первоначального веса. Не тороплюсь и я. Наконец становится известно, что Джим начнет со 160 килограммов. Я тоже. Первые подходы зафиксированы. Опыт мне подсказал, что больше 170 ему не поднять. Бредфорд после 167,5 килограмма, пытаясь во что бы то ни стало обойти меня, идет на 172, 5 килограмма. Увы, он не смог дожать его и, следовательно, уже в первом движении проиграл 2,5 килограмма. А всего он набрал в сумме троеборья 485 килограммов. Мой результат 507,5 килограмма был новым рекордом Советского Союза и всего на 5 килограммов отставал от официального рекорда Андерсона. Состязания в Чикаго окончились далеко за полночь победой сборной СССР со счетом 6:1.

- Рано утром мы вылетели в Детройт, центр автомобильной промышленности США. Этот город считался закрытым для советских людей. Исключение было сделано лишь нашей команде и Государственному ансамблю народного танца Союза ССР под руководством Игоря Моисеева. Наш приезд в Детройт как раз совпал с последними выступлениями ансамбля. Мы присутствовали на заключительном концерте и были свидетелями небывалого триумфа.

На следующий вечер в том же зале, где выступали советские артисты, состоялась наша вторая встреча со сборной США. Она закончилась нашей победой со счетом 4:3.

В Детройте Федор Богдановский второй раз подряд победил Томми Коно. После первого поражения в Чикаго Коно подошел к Федору и сказал: "Если в Детройте я опять проиграю, то покупаю тебе пиджак". И вот на следующее утро после победы мы увидели на Феде обновку. Томми сдержал свое слово.

После двух встреч счет стал 2 :0 в нашу пользу. Впереди была самая серьезная и ответственная встреча в Нью-Йорке. Рано утром 16 мая мы вылетели в Нью-Йорк.

Заключительная встреча произошла 17 мая в огромном зале "Мэдисон Сквер-гардэн". Американские атлеты собирались дать нам генеральный бой. Среди зрителей были прославленные атлеты-Джо Луис, Рокки Марчиано, Джо Пиетро... Представители многих стран выступали под сводами "Мэдисон Сквер-гардэн". Но никогда еще не ступала здесь нога русского, советского атлета. "Неужели первое выступление русских в этой сокровищнице нашей тяжелоатлетической славы станет не нашим, а их триумфом?" - спрашивала одна из нью-йоркских газет.

Битва началась еще за час до начала соревнований: американцы хотели взвеситься и быть легче нас. Это давало бы им преимущество в случае, если будут в каких-либо весовых категориях показаны одинаковые результаты. В какой-то мере это им удалось: Коно был на 100 граммов легче Богдановского, а у Воробьева и Шеппарда вес оказался одинаковым.

Как и в прошедших соревнованиях, все весовые категории работали вместе. В легчайшем весе на этот раз Винчи выиграл у Стогова, хотя и не сумел повторить результата, показанного Володей в Чикаго. Все же счет стал 1 : 0 не в нашу пользу. Еще одно очко своей команде принес находившийся в отличной форме Исаак Бергер-он в третий раз подряд выиграл у Минаева. Публика на трибунах ликовала: казалось, задуманное американцами близко к осуществлению. Настроение хозяевам прибавило и то обстоятельство, что в ходе соревнований Бергер установил новый мировой рекорд в толчке-145 килограммов. Но вот и наша команда завоевывает первое очко. Его приносит Виктор Бушуев.

Он опередил своего конкурента Питмена на 42,5 килограмма, установив новый рекорд мира в троеборье для атлетов легкого веса - 392,5 килограмма. В полусреднем весе Коно и Богдановский после двух движений имели одинаковый результат. В последнем движении-толчке - первым к весу в 155 килограммов подходит Богдановский. Коно начинает со 160 килограммов. Богдановскому для выигрыша надо обязательно толкать на 2,5 килограмма больше (он ведь хорошо помнит результаты взвешивания). Поэтому при втором подходе Федор толкает 162,5 килограмма. Коно просит прибавить к своему первоначальному весу сразу 5 килограммов и фиксирует этот результат. Третий, последний подход. Экспансивная нью-йоркская публика ведет себя очень неспокойно: в зале стоит сплошной гул, слышатся выкрики, свист. Очень трудно работать в такой обстановке.

Предельно сосредоточившись, Богдановский толкает штангу весом в 167,5 килограмма, устанавливая новый рекорд СССР. Но Коно тоже берет этот вес, а так как его вес на 100 граммов меньше Богдановского, он выигрывает победу и приносит своей команде еще одно очко. Американцы ведут соревнования со счетом 3:1. Теперь, чтобы выиграть матч, нам необходимо победить во всех оставшихся весовых категориях. Второе очко сравнительно легко приносит Трофим Ломакин. 3 : 2!

На помосте Воробьев и Шеппард. Сразу же после первого движения Шеппард уходит вперед на 7,5 килограмма. В рывке Аркадий отыгрывает их. Толчок дает обоим одинаковую сумму - 455 килограммов. Редчайший в мировой практике случай - у обоих одинаковый вес и результат. Судьбу первого места на этот раз решило повторное взвешивание: видимо, как следует поволновавшись, Аркадий похудел на 600 граммов и принес нашей команде такое желанное очко. Я в третий раз победил Бредфорда. Итак, решающая встреча выиграна в тяжелой борьбе со счетом 4 : 3. Общий командный итог 3:0, а в личном единоборстве 14 : 7 в нашу пользу.

Предстояло следующее серьезное испытание: очередной чемпионат мира. Подготовился я к нему, честно говоря, плохо. Во многом виной этому все еще не проходившая после выступлений в США усталость. К тому же мучала крымская жара. Мы проводили тренировочный сбор в Алуште, в августе, а это как раз самый жаркий здесь месяц. Немного "спасла" проходившая в те дни спартакиада ВЦСПС. Я прибыл для участия в ней в Москву и уже оставался здесь до сентября.

В сентябре сборная команда вылетела в столицу Швеции - Стокгольм. Здесь стояла сухая прохладная осень. Мы жили на окраине города. Вокруг леса и озера. Рыбная ловля, охота успокаивали нервы. Перед соревнованием я взвесился, и оказалось, что я похудел на 6 килограммов и весил "всего" 116 килограммов. Как известно, чемпионат закончился уверенной победой советской команды. "Это уже становится традицией", - писала по поводу окончания соревнований стокгольмская спортивная газета. Стокгольм принес большой личный успех и мне - в единоборстве с Дейвом Ашманом я завоевал звание чемпиона мира. Как я и ожидал, второй раз подряд сумма не достигла предела. Я остановился на 485 килограммах. Перед последним подходом Ашман, явно проигрывая, все-таки попросил поставить на штангу 202,5 килограмма. В случае успеха этот вес принес бы ему победу. Вот он уже взял штангу на грудь и, к большому моему удивлению, довольно легко встал, но большего сделать не смог. Бросив штангу на помост, он подошел ко мне и поздравил с победой.

Начало 1959 года ознаменовалось сдачей первого экзамена в аспирантуре, а в марте я второй раз подряд принял участие в соревнованиях на Кубок Москвы. На этот раз в тяжелом весе первенствовал мой молодой соперник Юрий Власов, набравший 500 килограммов в сумме троеборья. В душе я был рад, что второй спортсмен в нашей стране осилил этот гроссмейстерский рубеж. От всего сердца поздравляю Юрия с успехом.. Это поражение не огорчило меня. Тем более, что мне удалось на этих же состязаниях установить новый рекорд страны и мира в рывке - 151 килограмм. Итак, лед тронулся, один мировой рекорд в тяжелом весе стал принадлежать нашей стране.

В сентябре вместе со сборной командой Советского Союза я выехал в Варшаву на очередной чемпионат мира. Снова я был запасным. На этот раз честь страны защищать доверили молодому атлету Юрию Власову. И он достойно оправдал доверие, завоевав золотую медаль с отличной для дебюта суммой - 500 килограммов.

Варшавский чемпионат можно с полным основанием назвать вехой в развитии мирового тяжелоатлетического спорта. Для того чтобы это стало несколько понятней, следует обратиться немного к истории. Впервые первенство мира по штанге было разыграно в 1937 году. Победу выиграли американцы в тяжелой борьбе с египтянами. С 1946 по 1951 годы команда США буквально подавляла всех своим могуществом. Например, на филадельфийском чемпионате 1947 года американцы заняли все первые места, не уступив зарубежным силачам ни одной золотой медали. Однако с 1952 года американским спортсменам пришлось сильно потесниться. Уже в Хельсинки американские спортсмены потерпели поражение от сборной СССР и с тех пор только в Мельбурне смогли взять реванш с перевесом в 1 очко, проиграв остальные пять раз. Но второе место они считали гарантированным для себя. И вдруг в Варшаве молодая дружная команда народной Польши заняла это место, отбросив американцев на третье с разницей в 7 очков. Это было подлинным триумфом народного спорта. В самом деле, спортсмены стран социализма выиграли в Варшаве пять золотых, пять серебряных и пять бронзовых медалей. Сенсацией явилась победа поляка Мариана Зелинского над американцем Бергером. Из сборной США только "железный" Томми Коно оказался на высоте, вновь завоевав золотую медаль.

В Варшаве особенно отличился атлет среднего веса кемеровский шахтер Рудольф Плюкфельдер. Он выиграл золотую медаль с результатом 457,5 килограмма. Иногда цифры бывают красноречивее слов. Поэтому напоминаю, что результат победителя варшавского чемпионата в полутяжелом весе Л. Мартина (Великобритания) и занявшего на этот раз второе место А. Воробьева был равен 445 килограммам. Комментарии, как говорят, излишни. "Попутно" Плюкфельдер побил мировой рекорд в рывке 141 килограмм.

Примечательна биография нового чемпиона мира. В юности у него начало болеть сердце, и врачи даже приказали ему срочно подняться из шахты наверх, опасаясь за его жизнь. Почувствовав недомогание, Плюкфельдер начал заниматься физкультурой. Вскоре болезнь прошла. Но любовь к спорту осталась на всю жизнь.

Начало 1960 года ознаменовалось для меня победой в традиционных состязаниях на Кубок Москвы. "Будут ли еще победы? Долго ли еще думаете выступать?" - эти вопросы часто задают мне теперь.

Ответить на них сможет только время. Одно скажу: сражаться за славу и честь советского спорта я буду до конца. Пять раз завоевывал я звание чемпиона СССР, дважды был чемпионом Европы, дважды завоевывал золотые медали на чемпионатах мира и четырежды - на Всемирных студенческих играх, тридцать девять раз обновлял рекорды страны и один раз - мировой. На это ушли долгие годы упорного труда. Они берут свое. Нигде так сильно не чувствуется возраст, как в спорте. И поэтому от всей души, от всего сердца я приветствую талантливую молодежь, которая не пожалеет труда, сил, энергии, чтобы взять и гордо понести вперед нашу эстафету, чтобы всегда и всем доказывать, что самые сильные, здоровые и бодрые люди живут в нашей стране - великой стране, прокладывающей человечеству путь к коммунизму!

 

 

 

Предыдущая страница

В оглавление

Следующая страница