Весной, лет шесть тому назад, в узеньком коридоре Центрального научно-исследовательского института физкультуры сам собой зашёл разговор об атлетизме. Вскоре участники блицдискуссии разошлись. Остался лишь высокий, стройный, хотя и немолодой уже человек. Право, я даже не заметил, что мы остались вдвоём, потому что страсти, с которой мой собеседник говорил об атлетизме, хватило бы на десятерых. Наш разговор начался в середине дня, а закончился лишь поздним вечером возле метро, при свете уличных фонарей. Так произошло моё знакомство с Георгием Павловичем Тэнно.
Атлетизм тогда только начинал становиться на ноги. И люди, жившие старыми представлениями, использовали каждый удобный случай, чтобы критической дубиной вразумить неоперившегося новичка в спорте. Обвинения в большей части избавленные от такой "роскоши", как аргументы, обвинения в такой же мере коньюктурные, в какой и крикливые, то и дело сыпались на атлетизм. И нужно было любить атлетизм так, как любил его Тэнно, чтобы, не поступаясь ни граном истины, защищать от нападок и наскоков.
Помню однажды, когда мы с Георгием Павловичем обсуждали итоги очередного печатного погрома, он вдруг полез в ящик стола, вытащил толстую пачку писем и сказал: "Знаешь, когда появляется новое, всегда находятся охотники его лягнуть. Печально, конечно, но не стоит из-за этого расстраиваться. Смотри-ка лучше сюда. Вот письма. Я их получил тысячи. И ни в одном, понимаешь, ни в одном (!) никто не написал, что мы не правы (словно взвешивая, он подкинул письма на ладони). А ведь это голосование. Как ты считаешь? И голосуют люди за атлетизм. Голосую единогласно. Значит, он им нужен. Значит, они верят в него. А его для нас самое главное!»
Из его высказываний можно было бы составить гимн человеческой красоте и силе. К нему тянулись все. кто отстал в физическом развитии, для кого хилость и слабость превратились в тяжелое бремя. И Тэнно терпеливо помогал людям избавиться от недостатков, стать сильнее, мужественнее, закаленней. И когда это удавалось, не было для Георгия Павловича большей награды. Да. так радоваться успехам людей, как радовался он, мог только очень хороший человек.
Если ему кто-нибудь писал (а писем Тэнно получал множество, часть из них приведена в этой книге), что покончено с недугами, что мышцы окрепли, что а труде я спорте открылись новые возможности, Тайно целый день ходил, как именинник, со светлым лицом. Георгий Павлович покалывал письмо знакомым и незнакомым я всех приглашал порадоваться вместе с собой.
Я написал, что он любил атлетизм. Впрочем, это, наверно, не так. Прежде всего он любил людей. А атлетизм, страстным энтузиастом которого Георгий Павлович был всю свою жизнь, являлся для него средством помочь людям стать здоровее, сильнее, красивей. Счастливей в конечном итоге.
В последнее лето своей жизни он сказал: «Радоваться жизни может только здоровый человек. Верю, вся наша молодежь будет вскоре такой, что померкнут все античные легенды».
Георгий Павлович был журналистом и научным сотрудником, спортсменом и тренером, переводчиком и штурманом дальнего плавания. В жизни его бросали не только морские волны. Но ничто не могло поколебать его человечности, сделать душу хоть на йоту жестче.
Никогда не унывающий, неисправимый оптимист («Чего не улыбаешься?»—спрашивал он, если я входил в его кабинет с хмурым лицом), Георгий Павлович еще многое мечтал сделать в жизни. Смертельная болезнь застала его врасплох. Так говорят все. Но так ли это на самом деле? Возможно, и нет. Просто все свои недуги и болезни он держал под замком. Он мог делиться только радостями, болями -- никогда.
С ним было интересно работать. Подчас с утра а до позднего вечера не вставали мы из-за стола, перебирали десятки возможных вариантов, спорили, сомневались, горячились, пока, наконец, удачное, на наш взгляд, решение не появлялось на свет.
Последние месяцы работа давалась ему с неимоверным трудом, но он не бросал ее. Даже на самом краю жизни (жить оставалось считанные недели) Георгий Павлович работал над книгой, которая теперь выходит в свет.Тысячи людей при помощи атлетизма найдут дорогу к здоровью, силе и красоте, мечтал Георгий Павлович Тэнно. Теперь это уже не мечта. Движение, у истоков которого стоял "отец советского атлетизма", на наших глазах превращается в могучий полноводный поток. И это лучший памятник человеку, о котором всегда будут с благодарностью вспоминать все любители атлетизма.
Юрий Сорокин